Международную политику запланировано оживил раунд официальных встреч кипрского президента в Москве в феврале 2015 года. В сложившейся ситуации это был первый за последние полгода визит в Россию главы государства – члена ЕС.

Это событие существенно не только обновило двустороннюю повестку по многим направлениям, но и подтвердило традиционную за последние годы стратегию России на европейском направлении. Москва предпочитает диалог с ЕС через наиболее близкие в экономическом и геокультурном отношении страны, среди которых Республика Кипр занимает важное место.

Результаты оказались плодотворными, открылись интересные перспективы. Но еще «интересней» была медийная и экспертная интерпретация московского визита Никоса Анастасиадиса. Тон для оценок в западных СМИ задала официальный представитель госдепартамента США Мари Харф, по мнению которой «сейчас не время для ведения бизнеса с Россией». Заявление, выходящее за границы дипломатической этики и дважды нарушающее экономический суверенитет, как самого ЕС, так и его члена – суверенного государства. Искру в костер дипломатической ноншаланности подбросило сообщение в Twitter американского посла на Кипре Джона Кенига¹. В Великобритании особое беспокойство вызвало соглашение о доступе российского военного флота в кипрские порты. Британские медиа активно цитировали источники в милитаристических кругах, опасавшихся создания российского военного плацдарма в Восточном Средиземноморье, угрожающего как минимум прослушиванием переговоров британских военных судов. Даже на внутриполитической кухне Кипра раздалось несколько голосов против «слишком тесных объятий Москвы».

Разочарование в Западе

Как часто бывает, журналисты и поспешные комментаторы не озадачились поиском причин откровенного дипломатического крена Никосии в сторону Москвы. Между тем, в данной внешнеполитической задаче неизвестных практически нет. Решение несложно, а факты сопоставляются сами собой. «Разочарование в Западе» проявилось за последнее время в двух чувствительнейших для Никосии сферах – вопросе разделенного острова и освоении углеводородных запасов в исклю-

чительных экономических зонах (ИЭЗ). В первом случае возмущение вызвал доклад генерального секретаря ООН Пан Ги Муна о деятельности миротворческой миссии на Кипре, в котором давалась оценка процесса поиска решения кипрской проблемы. По мнению Никосии, описание событий в документе «совершенно не соответствует действительности». В частности, в тексте отсутствовало упоминание провокационных действий Турции в ИЭЗ Республики Кипр, которые, в конечном счете, привели к приостановке переговоров по решению кипрской проблемы. Представитель правительства Никос Христодулидис тогда особо подчеркнул, что в докладе нет прямой ссылки на продолжающееся нарушение суверенных прав Республики Кипр, независимого государства, являющегося членом ООН, что противоречит международному праву, включая Конвенцию ООН по морскому праву. Поскольку за аббревиатурой ООН во многом стоят интересы США, в данном случае позицию Никосии можно рассматривать и как недовольство позицией Вашингтона. Позднее, и уже в связи с Россией, под огонь критики кипрских политиков и общества попал и ЕС. Брюссель был уличен в двойных стандартах: критикуя Кипр за связи с Россией, он предпочитает закрывать глаза на провокационные действия Турции в Средиземном море. Эти связанные между собой события во многом заложили идеологическую основу для визита Никоса Анастасиадиса в Москву, в который раз заставив искать оптимальное соотношение между членством в ЕС и особыми отношениями с Россией.

Кипр в российско-европейском контексте

Московские встречи Никоса Анастасиадиса надо анализировать с учетом крайне непростых

отношений России и ЕС в настоящее время. Как ни парадоксально, Европа и Россия в сложившейся ситуации зеркально отражают друг друга. Одна из тенденций в глобальной политике сегодняшнего дня заключается в том, что центры мировой системы (к такому статусу стремятся оба соперника-партнера) увлеклись попытками создания образов взаимной опасности «другого». Европе он нужен для интеграционной консолидации на фоне затянувшегося кризиса расширения, смягчения внутренних противоречий в контексте политических и мультикультурных вызовов. Россия, собирая по частям медийную модель недружелюбной Европы, решает не менее важные вопросы национальной и электоральной консолидации. Украинский кризис в данном случае стал трагическим катализатором, но не первопричиной. Нет необходимости доказывать, что императивы благоразумия и континентальной безопасности требуют перезагрузки российско-европейских отношений. При этом у Республики Кипр есть шанс участвовать в этом процессе не в качестве заложника чужих интересов и пассивного наблюдателя, но в роли вовлеченного субъекта, использовав возникшую ситуацию на свое персональное экономическое благо. Действительно, как реалистично заметил Никос Анастасиадис на встрече в Москве, влиять на политику больших стран в ЕС у Кипра возможности нет. Но «маленькие стратегии» для смягчения санкций и, в целом, для улучшения отношений между Россией и Европой, как показывает практика, в дипломатическом арсенале Никосии есть.

Маленькие форпосты большой политики

Понятно, что сложившаяся ситуация не устраивает ни одну из сторон. Выход из дипломатического клинча между Россией и ЕС может быть найден в формате взаимодействия Европейского и Евразийского союзов. Напомню читателям, что Евразийский Союз (ЕАЭС) – новое интеграционное объединение на месте бывшего СССР – создавалось с глобальной экономической целью: предложить европейцам на взаимовыгодных условиях создать большую зону свободной торговли от «Лиссабона до Владивостока»². Как бы ни развивались события в ближайшее время, дипломатическая стратегия Москвы по созданию макроэкономического пространства с ЕС останется неизменной. Более того, императивы глобализации могут сделать ее целью «номер один» на ближайшее десятилетие. Для реализации этой большой политики Москве необходимы маленькие форпосты в ЕС. Тема Кипра и Греции как «троянских коней» (TrojanHorses) РФ в Европе, развиваемая сегодня европейскими СМИ, впервые прозвучала еще в 2007 году в докладе Европейского совета по международным отношениям «Аудит власти: Россия и ЕС»³. Европейское экспертное сообщество обратило внимание на то, что внешняя политика России становится все более инициативной, а внутри ЕС появляются проводники ее инициатив. В группу «троянских коней» попали Греция и Кипр. По мнению авторов доклада, две страны лоббируют в ЕС интересы России. «Греция начала активную кооперацию с энергетическими проектами “Газпрома”, а Кипр давно является излюбленным офшором российских предпринимателей», – писали тогда европейские эксперты. Сегодня мы наблюдаем новый виток европейской политики России по старым орбитам. После триумфа левых популистов на парламентских выборах в Греции, российско-греческие отношения активизировались. В частности, оперативно создан Греко-евразийский деловой совет, ориентированный на импортозамещение в России в условиях санкций. Событие важное с точки зрения наднационального формата. Греческий бизнес теперь ориентируется не только на двусторонние связи, но и на сотрудничество с ЕАЭС в целом. То есть сразу на четыре страны (Россия, Беларусь, Казахстан, Армения) с единым рынком в более чем 175 млн граждан. Логика отношений между Россией и Кипром стремится к такому же масштабу. Например, российско-кипрская межправительственная комиссия по экономическому сотрудничеству может быть преобразована в евразийско-кипрскую. Обширная программа сотрудничества между странами на ближайшие два года, подписанная по итогам переговоров президентов России и Кипра, показывает, что Никосии отводится важная роль по налаживанию отношений между РФ и ЕС. Примечательна и изменившаяся тональность российского руководства по отношению к капиталам российского происхождения, аккумулированным на Кипре. Теперь они рассматриваются не как выведенные навсегда из российской экономики, а как потенциально возвратный (репатриированный) капитал, способный покрыть дефицит иностранных инвестиций в стране. Напомню, что в своем послании в декабре прошлого года к Федеральному собранию президент РФ предложил провести однократную полную амнистию капиталов, возвращающихся в Россию. Сейчас правительство занято подготовкой поправок в законодательство для «амнистии капитала». С учетом этих обстоятельств, а также обновления российского интереса к участию в новых тендерах по разработке месторождений в ИЭЗ Кипра, можно констатировать принципиально новую ситуацию в двусторонних отношениях. Реализация стратегии маленького средиземноморского форпоста в большой политике, прежде всего в отношениях РФ и ЕС, дает Кипру хорошие шансы. Как внутри ЕС, так и в Восточном Средиземноморье стране выгодно выстраивать отношения с Москвой и Брюсселем по модели симметричного партнерства. Ведь в международной политике всё как в жизни: ее законы создают такие ситуации, что когда закрывается одна дверь, открываются другие.

Владимир Изотов

Политолог 

Кандидат политических наук

¹ 1 марта 2015 года Кениг написал: «Что люди на Кипре думают о событиях последней недели в России? Об Анастасиадисе и его заявлениях? Об убийстве Немцова?» Президент Никос Анастасиадис назвал этот «твит» «чрезвычайно недипломатичным».

²Подробнее тема ЕАЭС представлена читателям в авторском интервью «Евразийский эконо-

мический союз: что к чему?» в газете «Вестник Кипра» № 1005 от 23.01.2015.

³Mark Leonard, Nicu Popescu. A Power Auditof EU-Russia Relations. EuropeanCouncilon

Foreign Relations. 2007. Заинтересованный читатель может найти полный текст доклада на сайте ECFRwww.ecfr.eu.